Проходили недели.

Настал день, когда «росомахи» вернулись. Было радостное, прекрасное утро. Над головой стояло загадочное синее небо, а скала стала чуть теплой на ощупь. Ребел повернула за угол и увидела, как одна из «стаи» мочится на стену Приюта. Она ухмыльнулась в знак приветствия. Неподалеку «росомаха» ножом щекотала лицо послушника.

— А если мне захочется выколоть тебе глаза? — прошептала ласково «росомаха». — Ты мне тоже позволишь?

Острие скользнуло по коже, слегка царапая щеку и оставляя за собой тоненький красный след.

Послушник дрожал, но не отстранялся.

— Развлекаетесь? — спросила Ребел.

«Росомаха» обернулась. Это была приземистая женщина с рыжими, коротко подстриженными волосами и тонкими белыми шрамами возле рта. Выражение ее лица изменилось.

— Ага.

Нож пропал, появился снова в другой руке и исчез совсем. Женщина чуть присела, пригнулась и сделала глубокий вдох.

— Убьешь ее — займешь ее место, — холодно процедил Борс.

Женщина бросила на него свирепый взгляд, скривила губы и, обнажив клыки, отвернулась. Потом вложила в ножны клинок и, возмущенная, пошла прочь.

— Вы любите играть с огнем, мисс Мадларк. — Борс показал на вершину холма. — Пойдемте. Прогуляемся.

Они побрели мимо козьих загонов к одинокому, низкому (чуть-чуть выше Ребел) дереву. Вырасти ему помешали скала и бури. Они направились туда безо всякой цели, просто дерево было единственным ориентиром на этой дороге. Когда они пришли, Ребел повернулась и стала смотреть вдаль, где серый океан сливался с небом в одно. Она ждала. Наконец Борс сказал:

— От него никаких вестей.

— Я так и думала.

Борс стукнул кулаком по ладони и задумчиво пожевал губу.

— Спуск обошелся нам очень недешево. Спускальщики безбожно обдирают своих клиентов. Мы организуем налет независимо от того, возглавит Уайет наш отряд или нет.

Ребел кивнула, она слушала вполуха. Мир окутала какая-то призрачная дымка. Теперь она поняла, что никогда не увидит Уайета. Его поглотила холодная огромность Земли.

Стоя под бездонным земным небом на непостижимо тяжелой каменной громаде, обдуваемая то с одной, то с другой стороны капризным ветром, она понимала, что никто ни в чем не виноват: ни она, ни Борс, ни даже Уайет, — а просто так получилось. Силы одного человека ничтожно малы. Если он восстает против целой планеты, то обречен на поражение, неизбежное и сокрушительное; он просто перестает существовать.

— У нас уйдет дней пять на то, чтобы изменить план, и затем мы выступим. Но нам все равно понадобится библиотекарь. Если вы не останетесь с нами, я обеспечу вам подъем до Гисинкфора и среднее жалованье. Вряд ли вы можете требовать большего.

Борс ждал ответа.

— Я понимаю, — грустно проговорила Ребел. — Вы тянули даже дольше, чем можно было надеяться. Хорошо, я сделаю что смогу. А когда вы вернетесь в Гисинкфор, попросите кого-нибудь прочесать участок экваториального моря как раз напротив винного погребка «У воды». Там я сбросила коробку с гравюрами. Вы сделали все, что могли, и я выполню свое обещание.

Казалось, Борс удивлен. Потом он грубовато потрепал ее по плечу, начал что-то говорить и осекся.

И помчался обратно в Приют.

На следующий день, когда Ребел кормила коз, к ней вне себя от волнения подбежал Ли.

— Смотри, смотри! — крикнул он, дергая Ребел за рукав.

Ребел стряхнула с ладоней грязь и вытерла их о свое земное платье. Ходить за козами — грязная работа. Загоны надо будет хорошенько почистить.

— Ли, что бы там ни было, у меня нет настроения.

— Нет, посмотри, — настаивал Ли.

Ребел обернулась и посмотрела туда, куда показывал Ли.

Прихрамывая и опираясь на палку, с вершины холма спускался Уайет.

Глава 13. ОСТРОВ

— Ребел? — потрясение произнес он. И устало покачал головой. — Эвкрейша. Не сердись на меня. С тех пор как я сломал ногу, у меня все перепуталось. Я думал…

Ребел чувствовала себя призраком, пришедшим из мира теней и вдруг столкнувшимся с живым человеком. Стоявший перед ней мужчина, осунувшийся (она не помнила у него такого лица), с бесконечно грустными глазами, был чересчур из плоти и крови. Рядом с ним Ребел казалась вялой и оцепеневшей. Она пыталась заговорить, но не могла. Потом в ней что-то вдруг надломилось, она бросилась вперед и крепко обняла Уайета. По лицу ее текли слезы. Ладони Уайета легко пробежали по ее телу, правой рукой он все еще сжимал посох. Наконец Уайет сказал:

— Не понимаю.

— Это Ребел Мадларк, — сухо проговорил Борс. — Ее личность все-таки уцелела.

Посох Уайета со стуком покатился по земле. Он прижал к себе Ребел и то ли засмеялся, то ли заплакал. Поблизости на скале важно копались в поисках пищи грачи. Подошла одна из «росомах», немного постояла и удалилась. В конце концов Ребел взяла себя в руки и сказала:

— Ты, наверно, устал. Пошли, мой дом недалеко.

Борс загородил им дорогу. Он поднял голову и прищурился на Уайета:

— Вы еще не отчитались.

— Позже, — ответил Уайет. — Все в порядке, просто у меня ушло больше времени, чем ожидалось.

В доме измученный Уайет устало растянулся на каменной лежанке.

— Господи, солнышко, как хорошо, что мы снова встретились! У меня не хватает слов.

— Теперь успокойся и дай мне осмотреть твою ногу.

Ребел расстегнула его земную одежду и, отыскав плату с познаниями в медицине, подключилась к библиотеке.

Уайет странно на нее посмотрел:

— Это что-то новенькое.

— Я примирилась с этой заразой, — сказала Ребел. Потом, заметив выражение его лица, добавила:

— Это я, самая настоящая я. Эвкрейши больше нет. Я потом объясню.

Она окунула тряпку в таз с водой и стала нежно, неторопливыми движениями смывать с его тела дорожную пыль. Сначала она вытерла брови, при прикосновении влажной ткани Уайет закрыл глаза.

— Какое блаженство.

Теперь он выглядел лучше и стал больше похож на себя.

— Ну и где же ты пропадал все это время? — спросила Ребел без особого интереса.

— Шпионил. Изучал местность. Украл корабль. Если ты здесь, значит, тебе известен наш план.

— Нет, Борс не счел нужным что-нибудь мне рассказать, — легко пробегая пальцами по поврежденной ноге Уайета, ответила Ребел. На ноге все еще были шины. — Бедняжка. Но, кажется, заживает хорошо. Надо было взять с собой хорошую аптечку.

Она отсоединила контакты.

— Он тебе не рассказал? — Уайет попробовал сесть, Ребел легонько толкнула его в грудь. — Это опасно. Он не имел права втягивать тебя в это дело без…

— А он и не хотел.

Теперь она мыла Уайету грудь, худощавую, с крепкими мышцами.

— О, солнышко, лучше бы ты не ввязывалась… Это не обычный рейд. Ты помнишь заколдованные яблоки? Три ящика, которые я купил в орхидее? Ну вот, я выжал из них почти четыре литра сока. Мы хотим просочиться к комбинам, накачать их этой отравой и посмотреть, что получится.

Ребел напевала с закрытым ртом.

— Зачем?

— Репетиция Армагеддона, — голосом шута ответил Уайет. И продолжил уже серьезно:

— Это оружие оказалось действенным при борьбе с мелкими группами комбинов. Мы попробуем применить его против всей Земли. Посмотрим, как комбины будут защищаться. Если оружие сработает, республика Амальтея организует поездку на Тирнанног, отловит волшебника, который делает эти яблоки, и закажет еще партию.., с направленной программой. Чтобы они не теряли силу через несколько часов. Кто знает? Может быть, нечто инфекционное. Надо подумать. Разумеется, надежды почти никакой, но мы хотим уничтожить Комбин.